62 страница

            - А у меня в пакете две бутылки водки имеется, да метр колбасы, - нашелся Божик. – Что же мы всё это добро молча оприходовать будем?

            - Ну, так это же совсем другое дело, – воспрял духом Кульбанский. – Сейчас я на твои уши столько лапши навешаю, что они обломаются.

            - А мне без разницы, правду ты говоришь, или заливаешь, лишь бы интерессно было, - согласился Божик. Расскажи, для начала, где в армии служил, что интерессного видел? Может, чудеса природы какие-нибудь интерессные попадались?

            - Насчет природы, это тебе к Егорке старому надо, электрику нашему, - рассмеялся Кульбанский. – Егорка после поллитра лапшу умеет вешать, будь здоров! Служил Егорка во Вьетнаме, с американцами воевал. Рассказывал однажды, как в джунглях сороканожка громадная на птиц охотится. Залезет, значит, это насекомое в кучу листьев опавших, только отросток наружу выставит. Приманка, значит, вроде червяка получается, так этот отросток извивается. Глупая птица только приблизится склюнуть червяка аппетитного – тут её сороканожка и хватает. Говорил Серёга, что от птицы даже костей с перьями не остается. А ещё говорил старый Егорка, что по джунглям питоны да кобры королевские пятиметровые лазают, и, вообще, в джунглях полно всякой гадости кусачей. Наш климат, в этом отношении, для жизни гораздо здоровее. Что меня касается, то служил я в Анголе – это на самом краю земли, в Южной Африке. Летал я там, на вертолете по пустыне африканской, да с неграми стрелялся из автомата Калашникова. Скучное занятие – нечего рассказывать. Язык там в ходу португальский – приятный язык. «Эшкейра» - зажигалка, «фумар» - курить, «пор фавор» - с удовольствием, - вот такие слова там были у нас в ходу. Вот и вся история.

            - Маловато будет, - прокомментировал Божик. – Водки у нас много, сидеть нам ещё долго, давай, хоть, про дамочек своих рассказывай, только бы не молча сидели.