47 страница

изобретателен по любой части. Однажды он умудрился прибить большим гвоздём стеклянную бутылку из-под водки к входной двери нашего общежития. Ребятам захотелось повторить фокус. Чего они только не пробовали – и сверлили бутылку, и на огне грели. Перебили не один мешок бутылок, всё равно ничего не получилось. Друг мой брал бутылку между колен, бутылка получалась, как бы на мягкой подушке. После этого он терпеливо пробивал гвоздём в бутылке две дырки, одна напротив другой. Затем в эти дырки вставлял гвоздь и прибивал к дереву. До сих пор никто этот секрет так и не разгадал. Да, и вот ещё, чуть не забыл тебе главную новость сказать – вчера Козлодоев умер.

            - Как умер? – чуть не упал со стула Божик.

            - В больнице умер. Операцию ему делали на почках. Вчера караул Козлодоева дежурил. По случаю его кончины на дальних постах охранники устроили массовые гуляния с песнями и плясками. Всё начальство в шоке!

            - Странно, мне казалось, что у Козлодоева караул вполне нормальный.

            - Ничего странного тут нет. Козлодоев, как истинно милицейская душа, искренне считал, что священное право украсть принадлежит ему безраздельно. Поэтому, кроме него и, возможно, нескольких приближенных, никому ничего брать не разрешалось. Козлодоева не любили, но открыто это пока не показывали. Козлодоев был изумительно изобретателен по части травли неугодных. Взять, к примеру, пересменку. В нашем карауле охранники на дальние посты доезжают автобусами, вместе с рабочей сменой. У Козлодоева вся охрана на дальние посты ходит пешком. На автобус они не успевают, потому, как Козлодоев затягивает время развода. Охранник на трубе за смену проходит более двадцати километров. Благодаря Козлодоеву этот показатель увеличивается почти в два раза. Во-первых, надо пройти пять километров от караульного помещения к месту пересменки, затем, вечером, столько же назад. Поскольку вечером автобусы в город не ходят, этот путь тоже надо пройти пешком. И всё это из-за того, что на разводе Козлодоев рассказывает, какой у него музыкальный голос и как хорошо он умеет петь в хоре. Кроме того, на людей неугодных градом сыпались всякого рода выговоры и наказания. Хорошо у Козлодоева жилось только нескольким бывшим работникам милиции, да тем, кто мог купить протекцию Козлодоева хорошим угощением. Эти работнички всегда сидели на ближних и лёгких постах, где тепло и много ходить не надо.

            - Но почему же он умер? – недоумевал Божик. – Козлодоев ещё довольно молод, хотя и на пенсии.

            - Молодой, да ранний. Козлодоев любил выпить, особенно на дармовщину. Заболели почки. В больнице сказали, что надо делать операцию. Оперировал главный хирург города, мой сосед. Отец этого лекаря, директор мясокомбината, сильно потратился, чтобы дитя в мединституте выучить. Заплатить пришлось втрое. Сынуля, практически, не учился совсем. Поэтому за каждую оценку приходилось платить втрое. Заплатить пришлось, также, чтобы устроить сына на работу. После всего, свежеиспеченный хирург крепко усвоил правило, что богатого клиента надо лечить самому. Хотя смертность после операций нашего хирурга была сильно повышенная, богатые наследники никогда не жаловались, а, иногда, даже старались отблагодарить. Благодарностей этих насобиралось, по-видимому, немало. На прошлой неделе мой сосед купил себе новый «Мерседес». Районный судмедэксперт, большой друг моего соседа, такую же машину имеет.